Осенний рассказ.

Когда-то давно я прочитала этот рассказ. Он так меня тронул, что я даже переписала его из журнала в записную книжку. Хочу поделиться.

Цветы запоздалые. 

Ноябрь, говорят психологи, самый депрессивный месяц. Даже странно, что в это паршивое время что-то цветёт.

Ноябрьские цветы – особая порода. Он твёрдо знают, на что идут. Они гордо несут свои лохматые головы на жёстких стеблях. Поздние астры, единственное яркое пятно цвета на всём дачном участке. Белые хризантемы, королевы осенних уличных продаж, горькие и прекрасные, с каплями дождя в кудрявых прядях, неотъемлемая принадлежность ноябрьских свадеб и похорон. Иногда они сразу облетают, стремительно и плачевно лысея, оставляя нам полные пригоршни белых кудрей. Иногда стоят долго-долго, выпускают в вазе щётку крепких белых корней, приживаются в горшках и даже цветут потом на балконе, перетерпев лето. И дождавшись низких туч и ледяной крупы – белые медведи цветочного мира, гонцы Снежной королевы.
Они стоят в ящике по ту сторону балконного стекла, надменно кивают головами и с усмешкой заглядывают в комнату, где таращатся истые фиалочки и, может быть, даже готовятся расцветать буйные декабристы, но все живое уже занято подготовкой к зиме. Вянут мохнатые листья, жизнь уходит под землю, замирая в клубнях и луковицах. Вытягиваются, слабеют и блекнут побеги. И хозяйка смотрит невидящими глазами на дождь со снегом и мечтает о море.

Там волны еще не свинцовые, а лазурные. Там берег еще зеленый, а не мертвенно-желтый. Там на каменных стенах малиновые и лиловые пятна цветов. Там висят поникшие граммофоны дурмана и яркие шары апельсинов. Там ночь лимоном и лавром пахнет. А в Сибири уже минус тридцать и сугробы. А в Москве плюс пять и дождь со снегом. И слякоть, и мокрые ночи, и надвигается тьма.

И хозяйка едет на дачу укрывать засыпающие растения, подоткнуть хвойное одеяло, сжечь все ненужное и срезать последние цветы. Вот она стоит в обесцвеченном пейзаже, прижимая к груди последние, уже тронутые увяданием багровые астры. И дышит сыростью, прелью и дымом последних костров. И слушает, как муж прогревает мотор. И тихо так. Так спокойно и пасмурно, так слезно и нежно. И не страшно, что уже сорок с хвостиком, что завтра понедельник и на работу, что ноябрь, что скоро зима, что надо ехать домой, а не хочется. На яблоне дрожат последние листья, по жухлой траве стелется дым и туман, все укрыто, укутано, заперто и заколочено. Все хорошо. Можно зимовать...

Ирина Лукьянова.